В Элисте чуть больше года назад появилось новое творческое объединение Durn Buro — команда художников, дизайнеров и фотографов, которые вместе стали собираться в мастерской и создавать мерч с элементами калмыцкой и местной городской культуры
Их стенд с открытками, стикерами, постерами и футболками теперь можно встретить практически на любом празднике или арт-маркете в Элисте. А яркий художественный стиль участников объединения, который по-новому отражает традиционную и современную Калмыкию, привлекает внимание не только туристов, но и местных.
Как поиск калмыцких сувениров стал поводом создать новую творческую тусовку, насколько художник-буддист свободен в своём искусстве и почему разрыв между поколениями становится препятствием для осмысления своей национальной идентичности — в интервью с «Чернозёмом» обсудил дизайнер, предприниматель и сооснователь Durn Buro Максим Хокчинов.
глава 1
«Попытались закрыть нишу своими силами»
Максим Хокчинов в офисе Durn Buro
Как появилось Durn Buro?
Всё началось в марте 2024 года с того, что небольшая группа друзей и знакомых объединилась и начала совместно снимать офис — как бы пространство для себя. В тот период я искал себе рабочее место, потому что работал удалённо и устал сидеть дома. Другие тоже спрашивали про помещение под мастерскую. Все фрилансеры, самозанятые, но дома не было мотивации работать — всё отвлекало. Каждому хотелось какое-то пространство, но не было возможности самому арендовывать. Я предложил снимать совместно: нас набралось человек семь-восемь, скинулись, нашли помещение, начали работать.
Получается, сначала появился такой коворкинг, а потом уже через него — творческое объединение?
Да, объединения тогда ешё не было. У нас у всех же разные направления изначально: два графических дизайнера, два художника, два дизайнера интерьеров, контент-креатор. У каждого своя абсолютно разная работа, свои заказы.
У меня раньше был магазин подарков, и от его лица я участвовал в «Махан Фесте» [гастрономический фестиваль в Элисте — прим. «Чернозёма»]. Брал у других сувениры и выставлял на продажу. Ещё напечатал несколько штук своих старых иллюстраций и продавал их как открытки. Спустя время предложил художнице Элине Гедерим нарисовать стикеры. Стали появлятся её иллюстрации, которые я печатал и продавал у нас в магазине.
В общем, перед самым «Махан Фестом» у нас был небольшой ассортимент, и я предложил ребятам его дополнить. Говорил: если есть какие-то старые работы или, наоборот, что-то новое хотите нарисовать — рисуйте, мы быстренько напечатаем и будем торговать. В принципе так и произошло. За две-три недели каждый по две-три иллюстрации накидал, мы напечатали и стояли торговали ими два дня фестиваля. Точно не помню, но почему-то в голове сидит цифра 400. Наверное, около 400 открыток мы продали — на них был большой спрос.
Участники объединения Durn Buro на «Махан Фесте» в 2024 году. Фото из тг-канала @durn_buro
Как думаешь, почему покупателям так понравились открытки?
Когда я работал в магазине, то много общался с гостями, клиентами, и у меня появилась идея: последние лет пять, после коронавируса, каждый сезон в Элисту приезжало всё больше и больше туристов. Они заходили ко мне в магазин за подарками, сувенирами, у них был запрос — и он рос с каждым годом — на то, чтобы привезти из поездки что-то калмыцкое. Что-то, что делалось бы именно здесь и имело наш культурный код, а не те сувениры, что завозят к нам из Монголии, Бурятии, Китая.
Современный турист уже сечёт и может распознать: где наше, а где нет. Сразу видит, что вокруг очень много китайского и монгольского. Молодые туристы, продвинутые, хотят чего-то необычного. Ко мне приходили, спрашивали: а что можно купить? Я не знал, чем помочь.
Единственное, что было — пять моих иллюстраций, которые я печатал как открытки, и ещё фотооткрытки от моей подруги Кати Суржок, где запечатлены красивые кадры с природными достопримечательностями. Их люди тоже всегда очень хорошо покупали. Но в Элисте до сих пор преобладают привозные сувениры.
То есть изначально тебе было важно ответить именно на запрос туристов?
На самом деле целей было много: и чтобы туристам угодить, и чтобы местные, кто учится или работает в других городах, когда приезжали домой, тоже могли привести своим однокурсникам и коллегам что-то из Калмыкии. Мы потихонечку стали пытаться закрыть эту нишу своими силами. Я предложил ребятам — они не были против.
Предложил тем, кто вместе с тобой арендовывал коворкинг?
Ага.
Участники объединения Durn Buro. Фото из тг-канала @durn_buro
Сколько сейчас людей в Durn Buro?
В принципе, нас шесть-семь человек.
Ого, это можно уже и выставку свою готовить!
Пока начнём с открыток. На самом деле, я не так часто встречал в других магазинах даже просто фотооткрытки, которые были бы современные и не взятые из интернета. Поэтому мы хотим через фотографии, интересные кадры передать атмосферу, вайб города. Наши колорит и стилистику.
Когда начинали, столкнулись с тем, что взрослому туристу, классическому, который покупает тур и едет на большом автобусе — ему более понятна фотография. А вот молодым путешественникам, многие из которых сами дизайнеры — им интересны современные форматы, в разных стилях, с какими-нибудь интересными смыслами. Изначально мы ориентировались на последних, но, думаю, всё равно классических туристов тоже не будем обделять — сделаем для них фотографии.
Открытки участников объединения Durn Buro
А как появилось название Durn Buro?
Изначально мы зацепились за само слово «дурн» [по-калмыцки «любовь», произносится скорее как «дуры́н» — прим. «Чернозёма»]. Оно короткое, его легко произносить, а в калмыцком языке много сложных слов. Это одно из самых простых. И если начать раскрывать его смысл, додумывать, то можно получить множество значений. Любовь — тема обширная, всем знакомая. Любовь может быть ко всему: любовь к себе, к родине, к друзьям, к искусству. Мощное слово, но при этом маленькое и короткое.
Мы его придумали уже перед фестивалем. Начали печатать работы и нужно было название. Сидели часик-два, предлагали варианты. Появилось это «дурн» — ну, давайте «дурн». Но дурн звучит как-то непонятно и слишком просто. Давайте к нему ещё приставку какую-нибудь сделаем? Хотели про «пространство». Думали: офис, не офис. В ходе поиска разных вариантов остановились на «бюро». «Дурн Бюро». Показалось прикольно.
глава 2
«Надо общаться между собой»
Максим Хокчинов в офисе Durn Buro
Ты сам тоже художник?
Я закончил художественную школу Рокчинского в Элисте, но дальше не пошёл учиться. Спустя время вернулся к творчеству, начал увлекаться графическим дизайном, но уже самостоятельно. В 2015 году я не знал, что делать после универа, и у меня был старший товарищ, который как раз был иллюстратором. Он меня научил базовым вещам, и вот я уже 10 лет занимаюсь этим как самоучка.
Почему выбрал именно дизайн, а не иллюстрацию?
Абсолютно случайно. Я в программе пробовал рисовать простенькие иллюстрации, даже анимацию делал. А потом товарищи меня попросили сделать визитку для их проекта. У них был стартап — магазин цветов, и нужны были листовки и простенький логотип. Я делал-делал, а потом они предложили мне остаться в команде. С тех пор я больше даже не как дизайнер, а как предприниматель этим занимался, а что-то дизайнил уже по совместительству.
Первым был магазин цветов, потом появилась кофейня, и пошли другие проекты. Мы начали зарабатывать репутацию в городе. Другие предприниматели стали просить помочь им с упаковкой. Я сделал несколько крупных кейсов в Элисте, и вот сейчас до сих пор периодически разрабатываю кому-то айдентику.
Постеры с работами участников объединения Durn Buro
Выходит, ты сам много работаешь с местным сообществом, а Durn Buro скорее ориентировано на туристов, чем на калмыцкую художественную тусовку?
Начиналось всё, конечно, с простого. В первую очередь я думал про туристов, гостей. Мне даже не с точки зрения доходов, а с точки зрения гостеприимства было жалко, что они приезжают к нам, но чуть-чуть расстраиваются в мелочах: тут инфраструктура не развита, там сувениров нет, ещё какие-то моменты. Я думал о них. А заработок — это уже бонус. Всё равно, скажем честно, на открытках миллионов не заработаешь.
Но получилось, что постепенно мы стали ориентироваться и на местных тоже. Наша культура была сильно обрусевшей, язык уже почти забыт, как и многие традиции. Люди каких-то старых вещей уже и не знают. Об этом я начал задумываться ещё во время работы в магазине.
У нас ведь какая проблема? Я думаю, сверстники меня поддержат: всё потихонечку забывается, и старшее поколение начинает давить, наседать, что мы не знаем язык и нас надо насильно заставить его выучить… А от этого как будто, наоборот, происходит отторжение. В какой-то период я сам даже не хотел об этом думать, знать язык и историю своего народа. Но потом повзрослел, и в голову стали приходить разные идеи для тех же иллюстраций.
Открытки с иллюстрациями Максима Хокчинова
Например, у меня есть пара иллюстраций с альчиками. В чём задумка? Существуют вендинговые аппараты с попрыгунчиками, а я туда вместо мячиков запихнул альчики. Раньше же была у нас такая игра. Решил, будет прикольно сделать такую открытку. И народ начал спрашивать: а что это такое? Я был удивлён, что местная молодежь вообще не знала, что это. Очень многим стоял и рассказывал как туристам, что вот альчики — наша старая игра, в которую, к сожалению, сейчас уже особо никто не играет. Но она часть истории нашего народа.
Тогда я понял, что через подобные художественные формы можно обо всём рассказать, актуализировать. Людей никто не заставлял, они сами начали спрашивать. То есть у них появился свой интерес, и через предметы они потихонечку узнали новое о своей истории и культуре.
Ага, берёшь какую-то культурную деталь и помещаешь её в современный сеттинг.
Мы создавали свой telegram-канал и думали, какой первый пост написать. Кто мы вообще такие? Чем занимаемся? Решили, что мы актуализируем калмыцкую культуру через современную форму. Хотим, чтобы её не забывали, знали, изучали потихоньку. Мы ведь и сами, когда ищем свежие идеи, что-то новое узнаём.
Работы участницы объединения Durn Buro Элины Гедерим. Фото из тг-канала @durn_buro
Теперь ты закладываешь в проект Durn Buro ещё и просветительский смысл?
Сейчас местами это переходит в такие формы, да. Не только же нам сидеть в офисе и рисовать в закрытую. Надо собирать небольшое коммьюнити, общаться между собой, проводить совместные мероприятия. Заниматься местной творческой тусовкой, потому что, как мне кажется, она у нас пока не сильно развита. Только начала развиваться.
Время идёт, поколения меняются и надо делиться знаниями, опытом. Потому что бывает, что просто не хватает поддержки. Кто-то такой же молодой сидит, возможно, рисует, и ему не хватает окружения, с кем можно было бы поговорить на такие темы. Творчество ведь такая вещь — не с каждым человеком получится о нём поговорить. Нужны соратники, кто хотя бы обратную связь даст. Когда я делал первые шаги, мне этого тоже не хватало.
глава 3
«Разрыв между старшими и младшими — идёт»
Открытки с работами участников объединения Durn Buro
Как бы ты хотел, чтобы Durn Buro развивалось дальше?
Идей много. Открытки — самое простое, что мы могли себе позволить в моменте. Первую партию печатали в долг. У меня есть знакомые, у которых своя типография. Я предложил им напечатать партию открыток, а взамен — сказал, что буду отдавать деньги с их продажи. Они нас поддержали. Сначала продавали на фестивалях, потом, когда мы переехали в этот офис, провели здесь небольшой гараж-сейл.
Мы пробовали продавать через партнёров, в кофейне выставлять, в магазинах. На данный момент у нас есть два-три места, где можно купить наши работы. Я считаю, открытки — самый популярный и доступный вид искусства. Любой человек всегда может позволить себе, как минимум, открытку. Я и сам, когда приезжаю в другие города, путешествую, привожу обратно или магнитик, или открытку, или стикеры. Это самое простое. Сейчас много вариантов, как их можно использовать: повесить или поставить у себя на полочке, на стену как декор. Такое доступное искусство.
Помимо калмыцкой тематики, возможно, в будущем мы будем делать буддийские принты — всё-таки у нас буддийская республика. Тем более, этой осенью в Элисте проходит Международный буддийский форум. Думаю, мы командой будем к нему готовиться.
Иллюстрация участника объединения Durn Buro Кирсана Бочкаева. Фото из тг-канала @durn_buro
Когда художники работают с религиозными темами, довольно часто их произведения вызывают негативную реакцию — особенно среди старшего поколения. Не боишься этого?
Есть темы, которые, скорее всего, трогать нельзя. Но в буддийской философии, наоборот, очень лояльная позиция ко многим вещам. Не думаю, что у нас много запретного.
Надо смотреть, с каким намерением всё делается. Я понимаю, что можно зарабатывать на такой форме искусства, но какие цели и мысли при этом закладываются? Кто-то может массово и бездумно штамповать футболки с изображением божеств, продавать, а кто-то — определить для себя какую-то миссию, продвигать её, и деньги станут уже приятным бонусом, наградой за старания.
Мир всё равно материальный, в этом нет ничего такого. Всем нужно на что-то жить и чем-то питаться. Я видел хороший тибетский бренд одежды, не могу, к сожалению, вспомнить название, который использует буддистские символы.
А в том случае, когда художник на своё усмотрение интерпретирует сакральные образы? Многие считают, что это недопустимо.
Когда я разрабатываю какие-то такие вещи, обычно спрашиваю у своего товарища. Он был монахом, но после обучения в Тибете ушёл в миряне, стал заниматься йогой. Обычно я с ним консультируюсь. Если кто-то планирует что-то делать, то, наверное, надо проконсультироваться со специалистом. Допустим, я не так сильно погружён в буддизм, поэтому многих вещей не знаю и иногда боюсь что-то изобразить не так. Надо браться за то, в чём ты уверен. Семь раз отмерь — один раз отрежь.
И всё равно кто-то останется недоволен!
Да, так на самом деле всегда бывает. Это тоже уже норма жизни. Некоторые люди неосознанно, просто от того, что не владеют информацией, говорят всякое. Как-то я общался с ламой — мы, калмыки, носим бу [личный защитный талисман у буддистов — прим. «Чернозёма"]. И вот когда она вылазит наружу, её якобы нужно прятать. А лама сказал, что нет в буддизме такого правила. Нигде не говорится, что надо скрывать своё вероисповедание. Просто у людей появилась такая привычка со времён ссылки [Максим имеет в виду депортацию и дальнейшие репрессии калмыков в 1940—1950-е годы — прим. «Чернозёма"].
На наших предков были гонения на религиозной почве, и они привыкли, что нужно скрываться. Наши прабабушки, прадедушки, находясь в тех тяжёлых условиях, старались оберегать своих детей и говорили им, что надо прятать бу. Они не объясняли, с чем связан запрет, а дети особо не спрашивали. Вот привычка у нашего народа и сложилась.
Поэтому, когда люди на что-то агрессивно реагируют, пытаются запретить, возможно, они просто что-то слышали, но в сути не разобрались. Отсюда и суеверия.
Открытки с иллюстрациями Максима Хокчинова
А на ваши работы уже когда-нибудь был такой негатив?
На прошлом фестивале взрослая женщина сделала замечание моей открытке. Там было написано для туристов на английском «Hi», а с другой стороны на калмыцком — «Мендут», то есть «привет» по-калмыцки. И она говорила мне, что так нельзя, так неправильно. Просто у нас, когда здороваешься с уважаемым или взрослым человеком, то говоришь «мендвт». Но если со сверстником или с тем, кто младше, то можно сказать коротко «мендут». Это такая внутрянка, жизнь. Все по привычке говорят «мендут» [ещё сейчас уже всё чаще встречается вариант «менд» — прим. «Чернозёма»]. Но женщина докопалась почему-то. Она говорила, что тогда надо указывать и так, и так. Я понимаю, есть правила, но в жизни моя формулировка тоже присутствует. Почему бы тогда это и не изобразить?
Как бы, с одной стороны, ничего страшного, но, с другой, грустно, что вместо того, чтобы подсказывать и помогать, люди вот так реагируют. Я не говорю, что все — но находятся те, кто вместо того, чтобы применить педагогический подход и вызвать интерес, оказывают давление. Считаю, это неправильно. Я с этим сталкивался, и поэтому стараюсь сейчас по-другому всё доносить молодёжи.
Но разрыв между поколениями — старшими и младшими — идёт. Есть хорошие, уважаемые, адекватные люди, которые, наоборот, помогают и что-то рассказывают. Но есть и отрицательные случаи, когда ты в свой адрес слышишь одну только критику вместо слов поддержки и конструктивной обратной связи. Это очень сильно тормозит развитие. Поколения меняются, мир становится цифровым. Прогресс идёт очень быстро, а мы, как народ, всё забываем, утрачиваем корни.
Ты так это чувствуешь?
Да, чувствую моментами. Я беру пример с казахов всегда — они как бы не зря лидеры во многих направлениях. Потому что, как мне кажется со стороны, они более сплочённые. Мы ничем не хуже них в плане таланта, умеем абсолютно всё. Единственная разница между нами и казахами — в мышлении. Мы такая глубинка, провинция. Сильное влияние на нас оказала ссылка. Она, так сказать, потушила немного огонь в нас. Мы стали замкнуты, осторожны, стараемся лишнего чего-то не говорить, не рассказывать, быть тише и не высовываться. Это сказалось на воспитании. Нам надо раздвинуть границы восприятия. Тогда, я считаю, всё начнёт получаться. Причём очень быстро.
Возможно, есть какой-нибудь термин типа «синдром глубинки». Ты в плане мышления чувствуешь себя чуть-чуть неуверенного от того, что Москва большая. Думаешь, что там люди будто бы умнее, талантливее, более продвинутые, чем ты. Прямо сейчас, может, это не так ощущается, потому что есть интернет, но раньше хватало этого. Когда мы делали первый проект, постоянно возникали мысли, что другие люди, скорее всего, умнее, а мы здесь в изоляции и сами себе ценности не знаем.
Футболки с принтами от участников объединения Durn Buro
Как можно влиять на такое мышление, чтобы искоренить совсем?
У меня всё больше и больше мыслей, что надо проводить лекции, мастер-классы, встречи. Очень много известных талантливых калмыков, которые не проживают в республике, но можно пользоваться моментом, когда они приезжают, и устраивать встречи. Буквально за последние два-три года я начал узнавать о стольких людях! Казалось бы, народ маленький, но сколько людей разбросано по миру.
Мы с друзьями делали подкаст «Местные». Его цель была как раз в том, чтобы брать интервью у людей, которые родились в Калмыкии, но сейчас не проживают здесь. Второй гостьей была Иляна Эрднеева — главный редактор журнала Glamour Russia (2018−2022). Был Мингиян Бевеев — один из самых известных футболистов среди калмыков. Он играет за «Урал» и, когда мы делали с ним подкаст, его трансфер стоил около 100 миллионов рублей. Была Олеся Асанова — другой яркий пример. Она fashion-фотограф, снимала проекты для Gucci, Prada, New Balance, Adidas, сейчас в Дубае.
Таких людей много. Удобно, когда народ маленький и буквально через одно-два рукопожатия можно со всеми познакомиться. Все друг друга заочно знают. Мы маленький народ, который очень легко может налаживать связи.
22.10.2025
Спасибо, что дочитали до конца!
Понравился текст? Считаете эту тему важной? Тогда поддержите его создателей — айда к нам на Boosty!
хочу помочь Чернозёму
Спасибо,
что дочитали до конца!
что дочитали до конца!
Карта сайта
Контакты
информация
