Расстрельный дом
В двух шагах от Кремля, в конце Никольской улицы, укрытый занавесом фальшфасада, расположился неприметный трёхэтажный особняк с непростой историей - памятник сразу нескольких эпох.
Северный фасад здания. Фото 1930-х гг.
Нижние этажи дома №23 по Никольской предположительно включают фрагменты палат князей Хованских XVII века. В XIX столетии в здании располагалась Московская ремесленная управа. Но в истории этот особняк навсегда останется Расстрельным домом: здесь в 1930-1950 годах размещалась Военная коллегия Верховного суда СССР – символ политических репрессий.
Именно Военная коллегия выносила приговоры выдающимся деятелям: артистам, учёным, военным, руководителям промышленности, священнослужителям.
В Расстрельном доме приговорили к высшей мере наказания писателей И.Э. Бабеля, И.И. Катаева, Б.А. Пильняка, режиссёра В.Э. Мейерхольда, маршалов М.Н. Тухачевского и А.И. Егорова, учёных Н.Д. Кондратьева и Е.Д. Поливанова, членов политбюро Н.И. Бухарина, Г.Е. Зиновьева, Л.Б. Каменева и других.
В Расстрельном доме приговорили к высшей мере наказания писателей И.Э. Бабеля, И.И. Катаева, Б.А. Пильняка, режиссёра В.Э. Мейерхольда, маршалов М.Н. Тухачевского и А.И. Егорова, учёных Н.Д. Кондратьева и Е.Д. Поливанова, членов политбюро Н.И. Бухарина, Г.Е. Зиновьева, Л.Б. Каменева и других.
Согласно собственным отчётам ВКВС
47 549
человек осуждено коллегией с 1934 по 1955 год
6857
человек приговорено к лишению свободы в период с 1 октября 1936 года по 30 ноября 1938 года
31 456
человек расстреляли по решению коллегии в период с 1 октября 1936 года по 30 ноября 1938 года
Несколько десятков тысяч человек – это очень небольшая часть от общего числа репрессированных по политическим мотивам - более миллиона расстрелянных, четырех миллионов отправленных в лагеря. Тем не менее Военная коллегия была одним из главных звеньев механизма сталинских репрессий.
В 1626 году особняк на Никольской принадлежал боярину Алексею Левашову. Потом каменные палаты, предположительно, перешли князю Ивану Никитичу Хованскому.
Иван Никитич Хованский, стольник, был внуком М.М. Салтыкова – двоюродного брата царя Михаила Федоровича Романова. В 1650-м Хованский боролся с мятежами в Новгороде и Пскове, был воеводой в Смоленске. Сын Ивана Никитича, боярин Иван Хованский, был противником петровских реформ. За свои воззрения он был взят под стражу. Иван Хованский умер в заключении, не дождавшись суда, 15 марта 1701 года.
После смерти И.И. Хованского его московское имущество, в которое, вероятно, входил и будущий Расстельный дом, отошло государству. В 1756 году особняк на Никольской был книжной лавкой Канцелярии Петербургской академии наук. Чуть позже учреждение торговли перешло к купцу Кольчугину. В 1792 году владельцем особняка становится покровитель искусств, хозяин Останкинского дворца, Н.П. Шереметев. Именно в это время дом с подвалом становится трёхэтажным и приобретает архитектурные черты классического стиля.
Иван Никитич Хованский, стольник, был внуком М.М. Салтыкова – двоюродного брата царя Михаила Федоровича Романова. В 1650-м Хованский боролся с мятежами в Новгороде и Пскове, был воеводой в Смоленске. Сын Ивана Никитича, боярин Иван Хованский, был противником петровских реформ. За свои воззрения он был взят под стражу. Иван Хованский умер в заключении, не дождавшись суда, 15 марта 1701 года.
После смерти И.И. Хованского его московское имущество, в которое, вероятно, входил и будущий Расстельный дом, отошло государству. В 1756 году особняк на Никольской был книжной лавкой Канцелярии Петербургской академии наук. Чуть позже учреждение торговли перешло к купцу Кольчугину. В 1792 году владельцем особняка становится покровитель искусств, хозяин Останкинского дворца, Н.П. Шереметев. Именно в это время дом с подвалом становится трёхэтажным и приобретает архитектурные черты классического стиля.
Проект фасада, 1866 г.
В 1866 году архитектор Шейасов возвёл каменный корпус с проездной аркой, который замкнул двор с востока. В 1895 году зодчий Василий Сретенский перестроил южный жилой корпус в книжный магазин.
После кончины графа Н.П. Шереметева особняком на Никольской владела – вплоть до революции 1917-го года – Московская ремесленная управа. Учреждение сдавало квартиры и комнаты внаём. Одну из комнат занял литератор и публицист Николай Станкевич, организатор и глава литературно-философского «кружка Станкевича» – объединения, среди участников которого были В.Г. Белинский, М.А. Бакунин, М.Н. Катков.
После кончины графа Н.П. Шереметева особняком на Никольской владела – вплоть до революции 1917-го года – Московская ремесленная управа. Учреждение сдавало квартиры и комнаты внаём. Одну из комнат занял литератор и публицист Николай Станкевич, организатор и глава литературно-философского «кружка Станкевича» – объединения, среди участников которого были В.Г. Белинский, М.А. Бакунин, М.Н. Катков.
В 1935 году особняк на Никольской улице, к этому времени переименованной в улицу 25 Октября, отдали Военной коллегии Верховного суда СССР. Здесь учреждение и базировалось до 1950 г. Именно в это время здание стали называть Расстрельным домом.
1-я категория – расстрел,
2-я – 10 лет заключения,
3-я – 5-8 лет заключения
2-я – 10 лет заключения,
3-я – 5-8 лет заключения
Военная коллегия была создана в 1923 году. Она входила в состав Верховного суда СССР и рассматривала особые дела в отношении начальствующего состава армии и флота, подозреваемых в государственной измене и контрреволюционной деятельности. Всё время существования Военной коллегии её руководителем был армвоенюрист В.В. Ульрих. Василий Ульрих был председательствующим по делам об «антисоветском объединённом троцкистко-зиновьевском блоке», «параллельном антисоветском центре, М.Н. Тухачевского, А.А. Власова» – крупнейших политических процессах во время сталинских репрессий.
Почти все приговоры Военная коллегия выносила «в порядке закона от 1 декабря 1934 года». Обвинительное заключение вручалось обвиняемым за сутки до рассмотрения дела. Участие защиты и возможность обжалования не допускались. Дело рассматривали не более 5-10 минут, редко до 30. Приговор к приводился в исполнение немедленно. По неподтвержденным слухам, людей расстреливали прямо в подвале дома на Никольской.
Некоторые протоколы допросов были сфальсифицированы. К делу приобщались заранее составленные протоколы допросов с "признанием" обвиняемыми своей вины. Самооговора добивались обманом, шантажом, психическим и физическим насилием.
Почти все приговоры Военная коллегия выносила «в порядке закона от 1 декабря 1934 года». Обвинительное заключение вручалось обвиняемым за сутки до рассмотрения дела. Участие защиты и возможность обжалования не допускались. Дело рассматривали не более 5-10 минут, редко до 30. Приговор к приводился в исполнение немедленно. По неподтвержденным слухам, людей расстреливали прямо в подвале дома на Никольской.
Некоторые протоколы допросов были сфальсифицированы. К делу приобщались заранее составленные протоколы допросов с "признанием" обвиняемыми своей вины. Самооговора добивались обманом, шантажом, психическим и физическим насилием.
Военная коллегия не выносила приговор, а оформляла решение высшего руководства страны. Большинство приговоров еще до рассмотрения дел утверждалось Сталиным и некоторыми членами Политбюро ЦК ВКП(б) по спискам, составленным НКВД.
Сначала НКВД и лично Н.И. Егоров формировали и представляли списки с рекомендованной мерой наказания по 3 категориям, потом списки утверждали члены Политбюро, затем Военная коллегия Верховного суда оформляла судебные приговоры.
Сначала НКВД и лично Н.И. Егоров формировали и представляли списки с рекомендованной мерой наказания по 3 категориям, потом списки утверждали члены Политбюро, затем Военная коллегия Верховного суда оформляла судебные приговоры.
Первый из известных "расстрельных списков" - от 27 февраля 1937 г. Из фондов РГАСПИ
Количество
лично подписанных "расстрельных списков"
357
И.В. Сталин
372
В. М. Молотов
188
Л. М. Каганович
185
К. Е. Ворошилов
Записка Ежова Сталину от 26 июля 1938 года:
"Товарищу Сталину. Посылаю список арестованных, поделажщих суду Военной Коллегии по первой категории".
Резолюция Сталина: "За расстрел всех 138 человек".
Сталин переправил 139, как написал изначально, на 138, вычеркнув из списка маршала Егорова. Его расстреляли 23 февраля 1939 года.
В списке - командующие военными округами, начальники военно-морских и военно-воздушных сил, 5 наркомов, заведующие отделами ЦК, первые секретари компартии Киргизии и Армении, комендант Кремля.
Военная коллегия работала оперативно: 45 человек осуждено и расстреляно уже через два дня после решения Сталина, на следующий день - еще 67, 1-го августа - 14 человек.
Все люди из этого списка - кроме трех чекистов, соучастников сталинских преступлений - были реабилитированы.
"Товарищу Сталину. Посылаю список арестованных, поделажщих суду Военной Коллегии по первой категории".
Резолюция Сталина: "За расстрел всех 138 человек".
Сталин переправил 139, как написал изначально, на 138, вычеркнув из списка маршала Егорова. Его расстреляли 23 февраля 1939 года.
В списке - командующие военными округами, начальники военно-морских и военно-воздушных сил, 5 наркомов, заведующие отделами ЦК, первые секретари компартии Киргизии и Армении, комендант Кремля.
Военная коллегия работала оперативно: 45 человек осуждено и расстреляно уже через два дня после решения Сталина, на следующий день - еще 67, 1-го августа - 14 человек.
Все люди из этого списка - кроме трех чекистов, соучастников сталинских преступлений - были реабилитированы.
В 1960-80-х гг. в доме №23 по ул.25 Октября располагался Московский городской военкомат. В это же время возникла идея создать в Расстрельном доме Музей истории советского террора. Но в середине нулевых здание продали.
Расстрельный дом стал принадлежать одной из дочерних структур Банка Москвы, дом перешел в собственность ОАО Сибнефтегаз. В 2006 году компания вынесла здание на "Сносную" комиссию. Новые владельцы Расстрельного дома хотели снести историческое здание, а на его месте построить развлекательный комплекс. В подвалах планировали сделать подземную парковку, а во дворе - зимний сад.
Но этого не случилось: общество "Мемориал", Государственный музей истории ГУЛАГа, "Новая газета", движение Архнадзор, комиссия Общественной палаты по культуре и сохранению историко-культурного наследия в 2012 году добились присвоения Расстрельному дому статуса объекта культурного наследия регионального значения. Однако здание продолжало ветшать и разрушаться.
Переговоры с владельцем Расстрельного дома о создании в нем музея закончились ничем после бегства главы "Банка Москвы". Здание перешло к ООО "Вереск".
В 2014 году мэрия Москвы решила выкупить Расстрельный дом в собственность города. Там хотели открыть филиал Музея истории ГУЛАГа. Однако владелец потребовал такую большую сумму для выкупа, что в мэрии от своих планов отказались.
Но этого не случилось: общество "Мемориал", Государственный музей истории ГУЛАГа, "Новая газета", движение Архнадзор, комиссия Общественной палаты по культуре и сохранению историко-культурного наследия в 2012 году добились присвоения Расстрельному дому статуса объекта культурного наследия регионального значения. Однако здание продолжало ветшать и разрушаться.
Переговоры с владельцем Расстрельного дома о создании в нем музея закончились ничем после бегства главы "Банка Москвы". Здание перешло к ООО "Вереск".
В 2014 году мэрия Москвы решила выкупить Расстрельный дом в собственность города. Там хотели открыть филиал Музея истории ГУЛАГа. Однако владелец потребовал такую большую сумму для выкупа, что в мэрии от своих планов отказались.
В 2016 году дом 23 на Никольской перешел к поставщику элитной парфюмерии Esterk Lux Parfum. Новый владелец Расстрельного дома, предприниматель Владимир Давиди, рассказал СМИ, что хочет открыть в здании "премиальный универмаг", торговать "эксклюзивными коллекциями одежды от мировых брендов" и открыть ресторан, кондитерскую, книжный салон и винный погреб. Свой торговый центр он намерен назвать ВУМ, по ассоциации с торговыми центрами ГУМ и ЦУМ.
Мосгорнаследие в 2017 году выдало решение на проведение научно-исследовательских работ в Расстрельном доме, а в следующем году был согласован проект, предусматривающий перекрытие внутреннего двора и превращение его в "атриум", заглубление подвалов, пробивку новых дверных проемов и т.п. В том же году утверждено охранное обязательство.
В 2019 году в здании ведутся ремонтные работы. Но что будет с домом, когда они закончатся - вопрос открытый.
Мосгорнаследие в 2017 году выдало решение на проведение научно-исследовательских работ в Расстрельном доме, а в следующем году был согласован проект, предусматривающий перекрытие внутреннего двора и превращение его в "атриум", заглубление подвалов, пробивку новых дверных проемов и т.п. В том же году утверждено охранное обязательство.
В 2019 году в здании ведутся ремонтные работы. Но что будет с домом, когда они закончатся - вопрос открытый.
Пикеты, акции, выставки
С 28 апреля 2011 года по настоящее время
К Расстрельному дому каждую среду выходит на одиночный пикет Алексей Нестеренко. Именно в этом здании был приговорен к расстрелу его отец.
29 октября, 2011 год
Общественное движение "Архнадзор" поддержало акцию "Возвращение имен", которую проводит Международное общество "Мемориал" накануне Дня памяти жертв политических репрессий. Участники Архнадзора отметили табличками дома, где оставили свой след годы политических репрессий XX века. Одним из таких зданий стал Расстрельный дом. На занавешенном сеткой доме закрепили табличку с изображением фасада и информацией о количестве человек, приговоренных в этом здании к расстрелу.
2013 год
Кандидат в мэры Москвы, лидер партии "Яблоко" Сергей Митрохин и активисты устроили одиночные пикеты у Расстрельного дома. Они выступали за сохранение исторического здания и требовали открыть в нем музей-мемориал, посвященный истории политических репрессий.
2014 год
На Никольской организовали выставку. У Расстрельного дома на огромных железных пластинах появились портреты 30 людей, приговоренных в нем к высшей мере наказания: Бабеля, Мейерхольда, Пильянка и многих других. Выставку организовал Музей истории ГУЛАГа, а большую часть фотографий предоставило общество "Мемориал".
2018 год
Активист Дмитрий Энтео (Цорионов), участница Pussy Riot Мария Алехина и участники движения "Декоммунизация" провели возле Расстрельного дома протестную акцию. Они повесили на фасад здания плакат с фотографией студентки, которую в этом доме приговорили к смертной казни. Активисты требовали создать здесь музей памяти жертв политических репрессий.
2018 год
Правозащитное общество "Мемориал" открыло напротив дома №23 по Никольской выставку. На стендах разместили имена и фотографии репрессированных и членов политбюро, подписавших "расстрельные списки", а также статистику арестов и казней Расстрельного дома.
5 марта, 2019 год
В годовщину смерти Сталина, дети репрессированных вышли на Красную Площадь и обратились к президенту Владимиру Путину с требованием ввести в России закон, запрещающий любое восхваление Сталина. Одним из активистов был Александр Нестеренко.
С одной стороны Расстрельный дом важен просто как символ того, что в нём случилось. В этом смысле, что бы ни сделали с ним сейчас (или в ближайшем будущем) — это будет очень показательно. Сохранят — это станет признанием того, что тема репрессий по-прежнему имеет для государства какое-то значение. Откроют бутик — всё равно это будет "бутик в Расстрельном доме". С другой стороны, он действительно важен как материальный объект для изучения. Там еще можно покопаться в подвалах, постараться восстановить его реальную историю (вплоть до сакраментального вопроса, исполнялись там приговоры или нет).
Расстрельный дом на Никольской является прямым и наглядным примером отношения современного общества в первую очередь к своей памяти. Сейчас мы видим его завешенным строительной сеткой, им никто не занимается, никто не пытается проводить реставрационные работы. Хотя сложно придумать в Москве более подходящего здания для музея сталинских репрессий.
В истории любого народа есть страницы и главы, которые неприятно и больно вспоминать. И связанные с ними, воплощающие, символизирующие их исторические памятники. Их сохраняют и показывают – чтобы трагедии были осмыслены, осознаны – и не повторялись. Людям – и народам - свойственно прогонять неприятные воспоминания и заменять их приятными впечатлениями. Под это можно даже подвести психологическую и социальную базу – зачем, мол, травмировать сознание подрастающих поколений, бередить исторические раны и т.п. «Расстрельный дом» - из таких памятников. В двух шагах от Кремля. На многолюдной пешеходной улице. Бутик и ресторан здесь кажутся уместными. Мемориальный центр – видимо, нет. Проблема в том, что вытравить память гораздо сложнее, чем переписать «предмет охраны». Можно разместить в «Расстрельном доме» тридцать три бутика и ресторана, но в памяти города он навеки останется под этим именем, при всем уважении к князьям Хованским и философу Станкевичу.
Константин Михайлов
журналист, координатор общественного движения "Архнадзор", член Совета при президенте РФ по культуре и искусству
по всем вопросам и предложениям:
© 2018-2022 ГЭС «Чернозём»
форматы
партнёрам
подкасты
