ШХД: ЗИМА

Лицо поэта искажает гримаса, а за его спиной, на экране, распускается огромный красный цветок. Так начинается история о зиме, зафиксированная одним человеком.

Спектакль «ШХД: ЗИМА» основан на одноимённой поэме Мазо, которая, в сущности, представляет собой сборник коротких дзен-стихотворений, наполненных русским колоритом. Каждое из них имеет точную дату, определяющую место в книге, и время, когда его следует прочитать. Таким образом, читатель день за днем проживает историю героя от начала и до конца. В этом и заключается весь сюжетный каркас, позволяющий называть сборник стихов поэмой. Стоит сказать, что время года в произведении субъективно и не зависит от календарных дат. Зима здесь – наименование миросозерцательное, его источник исключительно то, что происходит перед глазами героя.

Сложение стихов в дзен-буддизме – один из динамических способов медитации. Поэт должен создать произведение, но так, чтобы ничего нового и личного в нём не было. Стихотворение отражает мир таким, какой он есть, без участия автора, что в самом эгоцентричном из искусств почти невозможно. Считается, именно так человек может прервать отвлекающий его поток мыслей и увидеть, кем является на самом деле.

Мир «ШХД: ЗИМА» состоит из фрагментарных зарисовок простого человеческого быта. Здесь заспанные таксисты смотрят на сломанные урны, продавщицы за кассой суетятся в преддверии Нового года, и чувствуется, что лирический герой выглядит во всем этом лишним наблюдателем. Он не стремится принять участие в происходящем, чтобы не нарушить внутреннюю гармонию. Сложно сказать, эстетизирует ли Мазо окружающую реальность, потому что действительно способен видеть её красоту, или поэма – вынужденная попытка обрести гармонию. То есть поверить в её существование среди матерящихся школьников, играющих в окружении пустых бутылок, чёрных куполов церквей и вынужденном выборе гражданской позиции (стихотворение с такими строками датировано 17-м марта 2018-го года). Правильным будет не делить, а принять «ЗИМУ» именно такой, какой каждый видит реальность – когда-то восхищается узором на окне электрички, а в другой раз болезненно морщится от ругани соседей, обязательно осуждая их про себя. Именно из этого принятия рождается «ШХД: ЗИМА». Короче об этом сказано известной мантрой: «Всеобщее изобилие наполняет моё сердце». А поэзия – это безусловная ценность.

Также в проект вошли: музыкальный альбом, фильм, в котором под гудение бытовых электроприборов люди напевают сами себе строки поэмы, как это делается, когда остаешься наедине с собой, и «ожившие страницы» – короткие анимационные видео, иллюстрирующие визуальными образами фрагменты «ШХД:ЗИМЫ». Каждый из элементов масштабного проекта дополняет друг друга и вносит что-то своё. Например, без анимированных иллюстраций часть стихотворений не получила бы своей сюжетной развязки, для некоторых её героев весьма трагичной.

Спектакль, как завершающий этап, объединил в себе главное всех остальных форматов. На сцене Мазо поёт про выезжающий из-за угла автомобиль Skoda и танцует в огнях служебных мигалок. После, высоко затягивает: «Под ногами фата и бриллианты», но при этом одет в ватник и лопатой убирает снег. В происходящем отсутствует какая-либо формальная последовательность. Постановка не соблюдает даже хронологию дат, которую поэт сам обозначил в поэме. Явление, впрочем, характерное современному постдраматическому театру, который заостряет внимание не на сюжетной фабуле (она может попросту отсутствовать), а даёт свободу пластическим идеям и пространственным фантазиям. В спектакле вещественные метафоры и знаки говорят больше, чем сами актёры.

Луч прожектора, похожий на свет открытого ночью холодильника, переносит взгляд зрителя со сцены в зал, где на импровизированных ступеньках абстрактного подъезда парень и девушка (Сергей Дмитриев и Варя Краминова) с молодецким задором поют под гитару. Раздаются «песни московской юности» на тексты все той же поэмы Ильи Мазо. Интересное наблюдение: происходящему на сцене аудитория почти не подпевала. Возможно, потому что подпевают, как правило, словам, но в постдраме они не так важны и служат лишь ещё одним способом создания образа. При этом во фрагменте с подъездом и гитарой отчётливо слышны поддерживающие голоса. Видимо, знакомая каждому картина невольно диктует правила поведения – петь вместе с приятной компанией.

Мазо подаёт повседневность такой, какая она есть, но в его творчестве мы невольно вынуждены увидеть её заново оживленной. В суете легко забыть жену, платье и страх войны, а значит, об этом следует говорить чаще и таким языком, на который способна одна только поэзия. Ведь оказывается, что между ней и реальностью граница не такая уж и чёткая.

Пойдёмте покурим.

Граница между артистом, зрителем и сценой стирается окончательно как и между образом реальным и сценическим. Девушка прерывает пение и так по-родному произносит: «Ребят, пойдёмте покурим?». Наталкивается на непонимающий взгляд слушателей и повторяет: «Пойдёмте курить». Так объявляется антракт. Артисты встают с импровизированных ступенек и вместе со всеми, общим потоком, выходят из клуба на улицу. Мимо стены проходит человек в жёлтой куртке и с сумкой-холодильником «Яндекс. Еды» за спиной. Заметивший его зритель озадаченно спрашивает соседнего: «Это ведь Мазо прошёл?» – когда на протяжении часа в камерной обстановке со сцены демонстрируется знакомая всем реальность, уже сложно сказать, случайное ли это совпадение или ещё один образ спектакля, навязчивый символ сегодняшнего дня.

В оформлении текста использовались материалы youtube-канала Ильи Мазо, его стихи и музыка,
бытовая техника из кладовки,
ковёр некого Артёма А.

Поддержать артиста можно здесь и здесь.

ГЭС «Чернозём», март-апрель 2019-го.